Эрик Сайдел: Не хочу, чтобы деньги уходили только на бай-ины

– Привет Эрик. Ты часто слушаешь музыку во время игры?

– Наушники у меня всегда при себе на случай, если за столом будет слишком шумно или захочется что-нибудь послушать. Но обычно играю без них.

– Любишь тишину за столом?

– Иногда бывают интересные дискуссии, особенно в турнирах хайроллеров. Но когда кто-нибудь начинает болтать без умолку, я предпочту играть в наушниках.

– Ты стал одним из самых успешных игроков в истории. А о чем ты мечтал в детстве?

– Я очень любил читать детективы и думал, что стану адвокатом. С возрастом появилось желание заниматься бизнесом. Тогда я еще не понимал, насколько был неквалифицированным для бизнеса, да и для всего остального.

– Ты был уверенным в себе ребенком?

– Совсем нет. Уже в раннем детстве я убедил себя, что я не очень умный, из-за этого потом были проблемы. У меня была дислексия, и я очень плохо учился в школе. Мне казалось, что абсолютно все вокруг умнее меня. Думаю, это типично для детей, почти у всех есть какие-нибудь комплексы. Минимальный процент людей чувствует себя уверенно в раннем возрасте.

– Но это же может повлиять и на всю дальнейшую жизнь?

– Конечно. Несмотря на детские неурядицы, в какой-то момент я понял, что этот опыт был полезным. Он дал мне дополнительную мотивацию и цель чего-нибудь добиться в жизни. Недостаток уверенности мы стараемся чем-нибудь компенсировать.

– Может быть и обратная ситуация, когда ребенок замыкается в себе и начинает считать себя неудачником?

– Безусловно. Мне очень повезло познакомиться с играми, в которых я преуспел. Начинал в нарды, оказался в нужное время в нужном месте и смог развить свой скилл. С покером произошло то же самое, я начал играть в удачное время и попал в отличную компанию.

– Кажется, предприниматель Ричард Брэнсон тоже страдал дислексией.

– Она была у очень многих успешных людей в детстве. Это удивительно, но, видимо, люди находят способ компенсировать подобный гандикап.

– Ты явно поскромничал, когда сказал, что стал успешным в нардах и покере благодаря везению. Что еще повлияло на твое развитие в ранние годы?

– Я относился к играм с большим энтузиазмом. Но я действительно оказался в нужное время в нужном месте. В те годы в Нью-Йорке, где я жил, случился настоящий ренессанс нард. Я подружился с Полом Магрилом, который оказал на игру огромное влияние. Если бы я жил в любом другом месте, никогда бы не стал таким сильным игроком.

– Сегодня игра в нарды на деньги кажется чем-то причудливым. Как к этому относились тогда?

– Это считалось необычным занятием. Мой отец был очень консервативным человеком, ему казалось, что я выбрал странный способ заработка. Но он сразу увидел, насколько хорошо у меня получается. В покере успех тоже пришел ко мне довольно быстро. Думаю, отец гордился мной.

– Тебе хотелось доказать родителям, что они неправы?

– Нет, такого желания у меня никогда не возникало. Не только в отношении родителей, но и кого угодно. Для меня игра была способом заработать на жизнь и добиться успеха в какой-нибудь области.

Возможно, если бы я начинал сейчас, все было бы по-другому. Но тогда у меня вообще не было желания стать великим игроком – новым Стю Ангаром или Чипом Ризом. Я был обычным парнем, которому нравилось играть, и он надеялся немного заработать. У меня не было амбиций стать похожим на них, они вообще казались мне фриками.

– В одном из интервью я прочитал, что ты был очень скромным ребенком. Сейчас ты такое впечатление не производишь. Как тебе удалось это побороть?

– Я рос очень замкнутым. Особенно неуютно себя чувствовал в компании девушек, в молодости это было моей главной проблемой. Но в покере очень много людей, которые испытывают проблемы с социализацией. Наверное, неслучайно мы комфортно чувствуем себя, когда собираемся вместе.

Но за последние 30 лет произошли огромные культурные изменения. В те годы, если ты устраивался на работу на Уолл-Стрит, обязательно обращали внимание на черты характера. А сейчас работодатель понимает, что человек может быть асоциальным, но при этом очень полезным для фирмы. В обществе к таким людям тоже стали относиться лояльнее.

– Расскажи про свои жизненные ценности?

– Я считаю важной благотворительность. Мне нравится, что молодые игроки тоже участвуют в этом. Они стали успешными, заработали много денег и чувствуют потребность делиться с обществом. Причем жертвуют ощутимые для себя суммы. Дэн Смит возглавил это движение, но многие игроки ему помогают. И они действительно влияют на судьбы людей.

– И это отлично решает проблему того, что покер – игра с нулевой суммой. Тебя это когда-нибудь беспокоило?

– Я не считаю покер игрой с нулевой суммой, если ты выигрываешь и можешь помогать людям. Почти все мои знакомые стараются сделать мир лучше. Покерные игроки, которые играют на самом высоком уровне, очень сознательные.

– Я разговаривал с Барри Гринстайном, и он сказал, что в покере так было всегда.

– Согласен. Но сейчас в пересчете на каждый потраченный доллар благотворительность стала эффективнее и имеет большее значение для мира.

– Я читал, что у тебя был период, когда ты раздумывал, оставаться ли в покере. Ты часто задумываешься о смысле своей жизни и роли покера в ней?

– Да, я думал об этом, но не слишком серьезно. Мне нравится покер, нравится в него играть и соревноваться с другими. Конечно, я могу придумать несколько новых профессий для себя, но насколько это реалистично в моем возрасте?

– У тебя есть жена и дети, но ты постоянно путешествуешь и играешь в покер по всему миру. Как тебе удается совмещать?

– Мне всегда удавалось поддерживать баланс, и я не хочу перегореть от покера. Когда дети росли, проводилось не так много турниров, и я все время находился дома. Сейчас они живут самостоятельно, и я могу ездить по миру сколько угодно. Я люблю путешествовать и ездить на дорогие турниры, но в Нью-Йорке тоже провожу время с удовольствием. Главное найти правильный баланс.

– Ты ставишь себе покерные цели?

– Не думаю, что в этом есть смысл, так как слишком высок элемент случайности. Естественно, я хотел бы выиграть один или несколько крупных турниров, но больше сосредоточен на собственной игре и правильных решениях. А на карты я влиять не способен.

– Есть ли за пределами покера что-то такое, что ты хотел бы делать, но не делаешь?

– Ничего не приходит в голову. Когда я не играю, я делаю то, что хочу. Провожу время дома, хожу на концерты, в театр, смотрю фильмы и читаю. У меня нет ощущения, будто мне чего-то не хватает в жизни.

– Что тебя привлекло в Марии Конниковой?

– Во-первых, она публикуется в New Yorker, а это один из лучших журналов мира. Во-вторых, Мария – очаровательна. Понимал, что работа с ней не потребует много времени. Я лишь немного беспокоился, что открою какую-то информацию, которой воспользуются мои соперники. С первой же встречи я почувствовал, что у нас с Марией очень похожий подход к покеру, и это повлияло на мое решение. Очень рад, что согласился, было очень интересно поддерживать Марию и участвовать в ее проекте. Мне кажется, книга может стать полезной и для покера в целом.

– Для тебя важно продвигать игру?

– Стараюсь делать, что в моих силах. Но понимаю, что я не самый подходящий человек для рекламы игры. У Даниэля или Фила Хельмута это получается гораздо лучше. И я не скромничаю, а реально смотрю на вещи. У них подходящая для этого харизма, и им это явно интересно.

– Тебе уже много лет удается оставаться в топе, таких игроков единицы. Поэтому для меня твой пример гораздо интереснее.

– Мне тоже любопытно, сколько я еще смогу оставаться на вершине. Это одна из причин, почему я продолжаю играть. Даже за последний год игра сильно изменилась, это вызов. Посмотрим, сколько я еще буду играть, но меня совсем не удивит, если уже в ближайшее время придется отказаться от хайроллеров.

– Тебе не кажется, что WSOP, WPT и другие бренды могли бы тебя активнее использовать для своей рекламы? Или тебя все устраивает?

– Порой меня удивляют направления, которые выбирают для рекламы современного покера. Но я говорю даже не про себя. Например, Стивен Чидвик сейчас, наверное, самый сильный игрок, но о нем почти не говорят. Могу его сравнить с Алленом Каннигемом, которого в свое время тоже могли бы активнее привлекать для развития игры. Но это общая проблема спокойных игроков, они часто остаются незамеченными. Я радуюсь успехам Стивена или Дэвида Питерса, но хотелось бы, чтобы покерный мир тоже ценил их по достоинству.

– Как думаешь, какие твои качества больше всего повлияли на твою стабильность в покере?

– Мне кажется, я лучше многих понимаю, какое значение в игре имеет элемент случайности. Из-за этого лучше переношу стрики психологически. Никогда не жалуюсь на переезды или невезение. Благодаря покеру такое же отношение у меня развилось и к обычной жизни. Я не считаю себя центром вселенной, и это очень помогает.

– Этот подход сформировался сам собой или ты как-то развивал такое отношение, может, медитировал?

– Медитация может быть полезной, но сам я практикую редко. На меня больше повлияли книги. Недавно я прочитал «Иллюзия “Я”» Брюса Худа, в ней хорошо раскрывается эта тема. Самостоятельно я тоже много думал об этом. Все приходит с возрастом и опытом, я стал лучше понимать, что такое окружающий мир. Мне сложно представить себя с раздутым эго, по-моему, это ведет к стрессу и создает проблемы.

– Ты задумываешься о пенсии?

– Довольно часто, но пока не готов полностью отказаться от игры. Я задумываюсь, чтобы сократить покерные расходы. Постоянно спрашиваю себя, не играю ли я в минус. Не хочу, чтобы деньги уходили только на бай-ины. Эта проблема свойственна многим игрокам.

– Если бы тебе дали $20 млн и предложили начать дело своей мечты, чем бы ты занялся?

– Я бы инвестировал в кино, это мне очень интересно. Люблю фильмы и работать с творческими людьми. Может, открыл бы небольшое издательство.

– Ты пишешь?

– Нет, это у меня получается ужасно. Мой брат писатель, и я ему сильно завидую.

– На чем бы сосредоточился, если бы возглавил благотворительный фонд Билла Гейтса?

– Я бы передал управление Дэну Смиту. У него намного больше опыта. Лив [Бори] тоже посвятила этой теме гораздо больше времени. Но мне кажется, Билл и сам прекрасно справляется, он сосредоточен на важных областях. Если оценить последние 20-30-50 лет, вряд ли кто-то оказал большее позитивное влияние. Кстати, он тоже играет в покер.

– Ты с ним играл?

– Нет, не доводилось. Но всегда приятно, когда известные люди увлечены нашей игрой.

– А вообще играл со знаменитостями?

– Да, довольно часто, но так и не привык к этому. Всегда неуютно себя чувствую в компании известных людей.

– Сам ощущаешь себя звездой?

– Нет, никогда. На покерных сериях всегда находятся желающие со мной сфотографироваться, но это совсем другое.

– У тебя есть какие-нибудь сожаления о прошлом?

– Мне всегда хотелось быть лучше в социальном плане, в других областях меня все устраивает. Мне повезло обеспечить себя игрой, которую я люблю. И каждый новый день для меня – вызов. Чтобы соревноваться с лучшими, нужно постоянно показывать максимум своих возможностей. Но от этого только интереснее.

– Дни, когда можно было выигрывать, показывая С-игру, остались далеко позади.

– Точно. В этом можно увидеть проблему, потому что все время приходится находиться на пике формы. Однако это сохраняет интерес к игре.