Фёдор Хольц: покер всё ещё хорошая работа

– Итак, в 2013 году ты показал очень хорошие результаты в интернете и добился ряда успехов в живых турнирах, особенно в Барселоне, но при этом оставался в тени, о тебе никто не знал. И вот приходит победа в главном турнире WCOOP – и просыпаешься знаменитым на весь мир! Расскажи, как игралось в этом турнире и почему ты вообще решил принять в нём участие? Насколько велика была твоя доля по сравнению с другими дорогими турнирами?
– Это, наверное, самая странная история в моей жизни. Мой друг Дэвид, с которым мы вместе начинали играть и продолжаем дружить до сих пор, выиграл этот турнир в 2013-м! В 2014-м я тоже решил сыграть, но допустил ошибку, продавая доли, и отдал больше, чем собирался – забыл, что поменялся с некоторыми игроками. Очень забавно: все думали, что я безумно обогатился, хотя на самом деле ничего особенного не произошло. Сумма, которую я получил, всё равно вышла отличная, но, скажем, суммарный результат предыдущих 15 месяцев был в несколько раз выше моего приза за этот конкретный турнир.

– Не возникало желания сказать: эй, угомонитесь, я выиграл-то всего ничего, все деньги ушли дольщикам?
– Не особо. Об этом знали мои друзья, этого достаточно. Просто забавная ситуация.

Но я и без миллионного приза был очень рад этой победе. А момент вручения браслета стал, пожалуй, самым эмоциональным в моей покерной карьере, чего я совершенно не ожидал. Казалось, обычный такой браслет, даже не особенно красивый. Но когда я оказался на сцене в окружении друзей, передо мной промелькнули все последние годы, и я едва не расплакался.

Потом пришло понимание, что у меня появилась дополнительная ответственность. Я не говорю про ответственное управление деньгами, а про то, что моё мнение теперь интересует других людей. Я больше не могу позволить себе говорить глупости! Очень резкая и странная перемена: вчера о тебе не знает никто, а сегодня с тобой здороваются незнакомые люди.

– Потом начался 2015 год, и ты стал играть все турниры хайроллеров в офлайне. Хорошо помню ЕРТ в Монте-Карло, где вы с Урбановичем, два ярких представителя новой волны, устроили настоящий фейерверк. Это довольно большой скачок – от победы во FTOPS, принесшей 142 тысячи, до участия в турнирах хайроллеров, за которые нужно выложить 100 тысяч евро. Как быстро ты стал чувствовать себя комфортно в этих турнирах?
– Переход получился очень гладким. Я сыграл первый турнир суперхайроллеров в Барселоне в 2014-м. Был очень воодушевлён; может быть, даже чересчур. Но когда-то же надо начинать! Это было своего рода инвестицией в будущее. И пока я размышлял над тем, играть мне эти турниры или нет, ко мне обратились люди, которые предложили бэкинг.

– Сколько у тебя было от себя в первом турнире?
– Не очень много. Процентов 15, наверное. Точно меньше 20, но больше 10.

– Насколько сильно проявлялось психологическое давление? Ведь чем меньше твоя доля, тем в большей степени это «их турнир», а не твой.
– Никогда не испытывал психологического давления.

– В Монте-Карло ты вышел на финальный стол в турнире за 100 тысяч и играл со многими звёздами последних лет. Наверное, именно тогда тебя начали по-настоящему узнавать: смотрите, это CrownUpGuy, который выиграл миллион в интернете... Что ты чувствовал, когда занял 7-е место – разочарование от того, что не смог победить, или удовлетворение от результата?
– Я определённо не был разочарован. До этого я сыграл четыре или пять, может быть, шесть турниров суперхайроллеров, считая реэнтри, и очень обрадовался тому, что наконец-то попал в призы. Играя в таких турнирах, ты очень быстро начинаешь сомневаться в своих силах. Четыре раза не попал в деньги, и уже не уверен, годишься ли против этих соперников. Ведь ты никогда не играл с ними постоянно, максимум пару сотен рук на столах с любителями, и не можешь знать, насколько они хороши на самом деле. Думаю, сейчас у меня намного больше уверенности в себе, но тогда моё преимущество над полем было больше.

Мой пик – между августом 2014-го и сентябрём 2015-го. В этот период я играл исключительно хорошо. Сейчас люди начинают подтягиваться. Чтобы опережать их, надо работать ещё больше. Я и сейчас очень доволен своей игрой, но тогда я делал много такого, чего не делали остальные. Отчасти ещё и потому, что постоянные участники турниров суперхайроллеров не особенно активно работают над покером. Когда ты поднимаешься снизу, стремишься доказать своё право считаться топ-игроком и трудишься намного усерднее. Я много работал над ситуациями, в которых другие игроки регулярно делали ошибки, и благодаря этому смог повысить уверенность в себе: видел, что соперники по турнирам суперхайроллеров ошибаются там, где я точно знаю правильные ответы.

– Круг постоянных участников турниров суперхайроллеров – человек сорок. Сколько из них – мишени? Не считая тех любителей, про кого и так известно, что они играют в минус. Скажем, Пол Ньюи очень любит покер, но для него не проблема признать, что в этих турнирах он проигрывает. Он объективно оценивает ситуацию: прилично прибавил, но не является профессионалом. Я говорю о тех, кто считается профессионалами. Сколько из них, по твоей оценке, не годятся в таких составах?
– Очень сложно ответить, потому что ответ зависит от конкретного турнира: структура, рейк, ребаи или реэнтри, сколько любителей играет и так далее. Уровень игры тоже не константа – любой из участников, если плотно позанимается покером полгода, сможет стать одним из сильнейших в группе, и любой из лидеров, который на год бросит работу над игрой, откатится в хвост.

– Перефразирую вопрос: насколько часто ты играешь с профессионалом с отличной репутацией и видишь, как он делает пять грубых ошибок за сессию?
– Такое случается. Но мне не нравится идея делить участников турниров суперхайроллеров на переоценённых и недооценённых... В конце концов, всё это неважно.

– Но они тоже продают доли, у них есть бэкеры, они меняются с другими участниками турнира... Скажем, вы поменялись с кем-то по паре процентов, и вдруг он играет такую раздачу, что у тебя волосы встают дыбом!
– Именно поэтому сейчас я стараюсь ни с кем не меняться. Шучу, на самом деле я перестал меняться, потому что пересылка денег – это проблема. Если выиграл пару миллионов и должен кому-то сто тысяч, это не так просто решить. Банковский перевод, налоговые формальности в Германии и Австрии и так далее. Я бы хотел меняться чаще, но это сложно организовать.

В целом большинство игроков, с которыми я меняюсь, не совершают грубых ошибок. Именно поэтому они играют по таким ставкам – они очень сильны.

– Почему-то особенно сильны именно немцы. Может быть, в меньшей степени сейчас, но пару лет назад эти ребята – Груссем, Курганов, Квосс, Райнкемайер, в меньшей степени Хайнекер – просто доминировали в турнирах на хайстейкс. В чём причина такой доминации? Поддерживаешь ли ты контакты с этими игроками?
– Я хорошо отношусь ко всем, особенно к Фабиану, он для всех нас вроде отца. Кажется, они играют целую вечность. Думаю, в их успехах всего понемногу: они хорошо умеют устраивать свой быт на турнирах, грамотно меняются долями и поддерживают друг друга, обсуждают стратегию, обмениваются информацией о соперниках, что тоже очень важно в турнирах с постоянными и небольшими составами... И, конечно, они просто хорошо играют. Сложить всё это – и успех обеспечен.

Но у каждого, кто играет турниры суперхайроллеров, есть риск быстро облениться. Поэтому мой план – поиграть их ещё года два-три. Не думаю, что смогу конкурировать с молодыми игроками, которые поднимутся на этот уровень через три года. Когда ты сидишь дома, много играешь в интернете и работаешь с программами...

– Какого рода программами?
– GTO-программами, которые помогают решать игру. Если у тебя хорошо работает голова, с их помощью можно построить очень сильную стратегию. Поэтому у меня и было преимущество, когда я начал играть дорогой офлайн – я смог применить опыт, полученный в интернете в 2013-14 годах, и сделать собственные наработки. Представители предыдущего поколения работали над игрой, обсуждая раздачи устно, без софта. Сейчас они, по-моему, уже поняли, что без работы с программами наверху делать нечего, и начали подтягиваться, особенно когда пришли представители новой волны – Сэм Гринвуд, Даниэль Дворесс, Антон Астапов... Все эти парни очень хороши: неплохо держатся в офлайне, много и качественно работают над теорией, много играют в интернете. Когда человек пятнадцать такого уровня садятся в турнир, играть становится намного труднее!

– Согласен ли ты с тем, что онлайн-покер сейчас переживает трудные времена? Не хочу обсуждать реформу VIP-программы на Pokerstars, потому что тут у нас не будет разногласий, но как ты оцениваешь состояние экосистемы в целом?
– Думаю, совершенно ясно, что экосистема в нынешнем виде умирает. Мне нравится сравнение с шахматами. В них играли сотни лет, и люди и близко не могли подойти к решению игры. Но когда к делу подключили компьютеры с большими вычислительными мощностями, понадобилось 2-3 года, чтобы написать программу, которую не может обыграть ни один человек. То же самое происходит в покере. Если бы нам просто дали играть в игру без помощи машин, в неё бы играли сотни лет. Но когда к решению подключают компьютер... Думаю, очень скоро холдем будет решён, если не полностью, то практически – обыграть программу на дистанции будет невозможно. Если игра решена не на 100%, а на 98%, ей всё равно конец – есть рейк, да и просто интерес теряется!

Что происходит сейчас? Люди повсеместно используют GTO-программы, чтобы научиться играть, как программа, думать, как программа. Не думаю, что кто-то из игроков хайстейкс использует ботов во время игры, хотя отвечать за всех я не могу. В онлайн-покере всё же больше возможностей для использования программ-подсказчиков во время игры, чем в офлайне. В офлайне включаются дополнительные факторы, не связанные с технической стороной покера, поэтому его будущее представляется менее мрачным.

– Как именно игроки тренируются с GTO-софтом?
– Проверяется огромное количество разных ситуаций – тысячи, десятки тысяч... Чтобы полностью разобрать все возможности, не хватит и сотен тысяч симуляций, поэтому выбор наиболее важных из них – тоже искусство. Но сам я бы предпочёл играть без программ, даже тренировочных, и анализировать игру только своей головой.

– Что, если Pokerstars запретят внешний софт, ограничат количество столов, которые можно открывать, и введут анонимные столы? Насколько это поможет улучшить ситуацию?
– Это улучшит ситуацию, но кардинально ничего не изменит. Программы существуют, люди их покупают и работают с ними в промежутках между сессиями. Ну, профессионалы, конечно. В этом-то и проблема. Раньше одни люди играли хорошо, другие – плохо, но все они пользовались одними и теми же инструментами. Если сейчас сравнить инструменты, которые используют для работы профессионалы, с теми, которыми пользуются большинство любителей, можно совершенно определённо сделать вывод, что у любителей нет шансов сократить разрыв. Они будут играть, но выиграть не смогут.

– Это проблема?
– Огромная проблема. Но я не вижу, что можно сделать. Скоро на хайстейкс не останется ни одного человека, который надеется выигрывать деньги и не работает с PioSolver или Simple Postflop. Хотя это очень сложные программы, которые ничем тебе не помогут, если ты не умеешь с ними работать.

– И даже Изильдур бессилен?
– Отличный пример. Он невероятно талантлив и, по сути, своей головой делает то, что делает этот компьютер – решает игру. Но он делает ошибки, тильтует, а программа не ошибается и не устаёт. В других играх, за пределами безлимитного холдема, он всё ещё выигрывает у самых сильных соперников, потому что для других игр таких программ ещё нет. Но если он сядет играть в безлимитный холдем на 6-max стол, его растопчут.

– Если знакомый бизнесмен скажет тебе: Фёдор, деньги не имеют для меня значения, я люблю покер и хочу играть в интернете, посоветуешь ли ты ему не играть в холдем, научиться какой-нибудь другой игре?
– Зависит от того, чего он ищет. Если он хочет развлекаться, я посоветую ему играть в игру, которая нравится больше всего. Если же хочет выигрывать, мой совет будет один и для бизнесмена, и для новичка – надо много работать. Люди, которые сидят на самом верху, работают круглосуточно. Они даже не спят – я знаю! И у них уже есть преимущество – опыт.

– Лично я не играю холдем в онлайне, играю только смешанные игры. Как думаешь, есть шанс, что их популярность пойдёт вверх?
– Не думаю, что они разовьются. Чтобы игра стала популярной, нужны звёзды, характеры, примеры для подражания. Нужна мечта, которую можно предъявить начинающим игрокам. Насколько мне известно, никто активно не рекламирует смешанные игры. Публика не знает игроков, которые выиграли там состояние. А если нет мечты, люди не придут.

– Но это значит, что игра обречена! Холдем умрёт, потому что лучшие игроки станут настолько хороши, что с ними никто не сядет, а в другие игры мало кто играет...
– К счастью, до этого пока далеко. Несмотря на все эти программы, мы всё ещё играем ужасно. Покер не решён, топ-игроки – не боги. Средний регуляр через два года разорвёт топового игрока сегодняшнего дня. Конечно, подняться на вершину будет всё труднее и труднее, но это жизнь, так уж она устроена. Золотые шахты тоже поначалу очень хороши, потом найти золото становится всё труднее, а потом оно почти заканчивается, но никогда не заканчивается полностью. Покер всё ещё хорошая работа, которая позволяет прилично зарабатывать, и есть немало примеров средних регуляров, которые благодаря трудолюбию смогли подняться на самый верх.

То, что делает GPL – очень интересная идея: сделать из покера не соревнование, а спорт. Также нужно бороться за новые рынки. Вернуть Америку. Подключить Индию, Китай...

Но лично я утратил значительную часть мотивации в покере. Я хорошо знаю, как совершенствовать техническую сторону – сидеть за компьютером, делать бесконечные симуляции, повышать багаж знаний. Но чего я хочу добиться глобально? У меня нет «следующего уровня». Выше турниров суперхайроллеров в турнирном покере ничего нет. А кэш – другая игра, меня он сейчас не очень интересует.

– В офлайне играть интереснее?
– Конечно. Офлайн снижает важность математики. Если я сяду в офлайне с лучшим онлайн-игроком, у меня будет шанс, потому что живая игра добавляет дополнительные факторы.

– Многие интернетчики недовольны тем, что в офлайне всего один стол, всё очень медленно, до финального стола играть три дня и так далее...
– А мне разонравился онлайн. Я не получаю от него такого удовольствия, как раньше. Несколько лет назад я с нетерпением ждал каждого воскресенья! Сейчас я выбираю, сыграть пару воскресников или почитать хорошую книгу.

– Но насколько реалистично надеяться зарабатывать на жизнь, играя в офлайне, если принять во внимание дисперсию?
– О, это совершенно реально. Особенно в турнирах с небольшими полями. Думаю, у меня, например, очень мало шансов отыграть год в офлайне в минус. Но и игру в интернете я не бросил, играю достаточно много.

– В декабре и январе ты взял два первых места в турнирах суперхайроллеров подряд, выиграл суммарно больше пяти миллионов долларов. Справедливо ли считать, что твоя доля на Филиппинах была выше, чем в Alpha8, если учесть, что твой банкролл после первой победы вырос?
– В каком-то смысле да, но незначительно. Я тайтово подхожу к банкролл-менеджменту. У меня разумные доли от себя – в случае успеха я получаю ощутимые суммы, но серия неудач не выбьет меня из колеи.

– Если бы на WSOP был турнир за миллион долларов, какую долю от себя ты бы взял? Всё-таки это уникальный турнир, поле в котором слабее, чем в суперхайроллерах...
– Это бы зависело от коэффициента. Если коэффициент низкий, я предпочту больше взять сам или не буду играть вовсе. Например, за 1.06 я бы продавать не стал, это было бы просто глупо.

– Самый большой коэффициент, с которым ты продавал доли на турнир суперхайроллеров?
– 1.15.

– Интересно, с каким коэффициентом ты бы продавал доли на главный турнир Мировой серии? Я понимаю, что для тебя это не имеет смысла, но возьмём гипотетическую ситуацию. Если бы я хотел купить у тебя 1%, сколько бы ты взял?
– Наверное, что-то в районе 3.5...

– Одна из самых интересных для меня историй – твой проход в главном турнире WSOP прошлого года. Это всё же особый турнир, ты играл в нём впервые. Много внимания прессы, Норман Чед постоянно говорит о тебе в трансляции...
– Да, мне понравилось, было забавно. Наверное, я никогда в жизни не играл с таким уровнем концентрации. Когда меня выбили, я встал со стула с улыбкой, потому что понимал, что все шесть дней показывал свой лучший покер. Сознавать себя одним из лучших в мире – это очень приятное чувство, и его никто не отнимет.

– В трансляции ты исполняешь немало агрессивных блефов. Некоторые из них стоили тебе половины стека. Итог – 25-е место. Не было ли мысли, мол, играй я потайтовее, имел бы шанс выйти на финальный стол?..
– Всё дело в монтаже. Конечно, они показали раздачи, которые я проиграл, ведь в них я получил экшен. А 90% других раздач, в которых блефы проходили, не показывают. С некоторыми из соперников я отыграл 25 часов и отлично понимал, что они делают. Где-то что-то не получилось, но в целом я очень доволен своей игрой. Пока против меня делают ошибки, я не могу возражать: каждый раз, когда у меня была рука, мне всё оплатили.

– Твои дальнейшие планы на 2016 год?
– Много гринда! LAPC, Bay 101, Монте-Карло, Вегас. И потом взять паузу, отдохнуть и подумать о том, что делать дальше.