Браслеты и обиды Фила Хельмута

– Мы оказались в странной ситуации, когда никто не знает, какой жизнь будет дальше. Как ты проводишь время в изоляции?

– Я перестал играть турниры еще в начале марта. Не поехал на LAPC и пропустил WPT в Bay101 чуть ли не в соседнем дворе. Но 8 марта меня пригласили на вечеринку в честь 30-го дня рождения Дрэймонда Грина [баскетболист «Голден Стэйт Уорриорз»]. Такое событие я пропустить не мог. В 5 вечера мы улетели в Лос-Анджелес на частном самолете, а в час ночи уже вернулись обратно, в 3:00 я был дома. За исключением этой поездки я безвылазно сижу дома. За 88 дней вышел лишь один раз прогуляться по району.

Не мог даже представить, что буду столько времени проводить дома и так много играть в покер. Раньше мы собирались с друзьями раз в 10 дней, а сейчас я играю 6 дней в неделю и очень много выиграл. Еще я работаю советником в нескольких компаниях, некоторые из которых продолжают успешно работать даже в период пандемии. Так что скучать мне некогда, к собственному удивлению я оказался очень занят.

– До последнего все надеялись, что Мировая серия все-таки состоится. Ты раньше когда-нибудь ее пропускал?

– Только однажды – европейский этап в 2018-м. К счастью, на днях объявили, что серию проведут в онлайне. Я уже связался с руководством Aria и договорился, что буду играть оттуда, у них отлично налажены все процедуры борьбы с вирусом.

– Хочу вернуть тебя в 1989 год, когда ты победно вскинул руки в знаменитом жесте. Можешь немного пофантазировать, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты проиграл тот хедз-ап Джонни Чену?

– Да, все могло сложиться совсем иначе. В последней раздаче я был старше – у него были против моих . Но еще в 4-максе была раздача, когда я выставился с против и . Мне повезло, и я выбил сразу двух соперников.

Вряд ли я бы занял 1-е место, если бы проиграл то выставление, но, думаю, 15 браслетов все равно бы выиграл. В тот момент я уже был очень успешным профессиональным игроком. Но кто знает, как бы все повернулось.

– Насколько я знаю, твой отец не был в восторге от твоего выбора и даже та победа не изменила его отношение?

– Хаха, да. У моего отца есть степени PhD, JD [доктор юриспруденции], MBA и другие, я вообще не знаю кого-либо еще с таким же количеством букв в резюме. Я старший в семье из 5 детей, и все считали, что мне суждено пойти по его стопам. Но я даже колледж не закончил. Он и представить не мог, что его сын станет профессиональным покеристом. В 80-е для него это было синонимом наркоторговца. Но наблюдая за моими успехами, он постепенно смирился и в 1989-м году все-таки прилетел в Вегас. Сделал сюрприз и разделил со мной лучший момент в жизни. В ролике видно, что я обернулся, когда пришла последняя карта – 6s. Я как раз искал глазами отца, турнир шел 4 дня, и он появился в зале только в самый последний момент. Кажется, после этого за 30 лет он тоже ни разу не пропустил WSOP и каждый год приезжает поддержать меня.

– В 1993 году ты тоже показал невероятный результат и выиграл три браслета за три дня...

– Это был интересный год. Джон Бонетти выиграл два браслета [на самом деле один, а два выиграл Умберто Бренес], а мы с Тедом Форрестом – по три. Всего при этом разыгрывалось около 20 браслетов. Два из тех браслетов я выиграл в один день. До 5 утра играл турнир по NLHE, отлично все помню, потому что моя жена была беременна и болела за меня до конца. А следующий турнир по LHE за $5k начинался уже в 12:00. Естественно, после выигрыша браслета я не смог заснуть и был обессилен, но пошел его играть. До перерыва на обед играл очень плохо, фишек оставалось мало. Но в перерыве мне удалось 1.5 часа поспать, а когда вернулся, мне стали отлично раздавать, и к 11 вечера я выиграл второй браслет за день.

В мейне того года я тоже был чиплидером, но потом просто раздал стек, сам виноват. Мне и заходило неплохо, и играл я хорошо, но не справился с давлением. Видимо, для одного человека это слишком – три браслета и главный турнир за один год.

– Недавно была новость, что в Binion’s убрали покерные столы, вполне вероятно, что навсегда. У тебя особое отношение к этому казино?

– Да, это историческое место. Но этой проблеме уже много лет, и она довольно прозаичная – слоты приносят гораздо больше денег, чем покер. Поэтому очень сложно заставить владельцев казино сделать покерный зал. Я знаю, что в конце 90-х каждый слот приносил около $80k в день. А на площади, которую занимает один покерный стол, можно разместить 4-5 автоматов. Как такому противостоять? На пике покерного бума я думал, что мы уже не столкнемся с такой проблемой. Я ошибся, но не могу винить Binions, особенно сейчас. Наверное, все видели фотографии столов с пластиковыми перегородками, где играют 4 человека. Допускаю, что со временем все вернется в норму.

– На знаменитом покерном столе, который висел у них на стене, есть и твой автограф. Он все еще там висит?

– Даже не знаю, последний раз был в Binion’s полтора года назад. Мы зашли туда, когда гуляли с сестрой по старому Вегасу. Прошлись по залу, посмотрели старые фотографии, было приятно вспомнить это место.

– У тебя много критиков, но ты отвечаешь им своими результатами. Их отношение как-нибудь на тебе сказывается?

– К любому человеку, который стремится стать величайшим в своем деле, будет повышенное внимание. Негатива тоже не избежать. Кому-то не нравится, что у прессы ко мне повышенное внимание, молодые игроки скептически относятся к моей игре, но некоторые переходят границу. Когда я поднимался на вершину, я всегда с огромным уважением относился к старшему поколению. Всегда восхищался Дойлом, Джонни Ченом, Чипом Ризом и другими великими игроками. Ни о ком из них я не сказал ни одного плохого слова. Я всем все доказал. Забавно, что есть 20-30 игроков, которые играют турниры хайроллеров, и сами называют себя лучшими игроками мира. Но это не так, они же играют против десятка бизнесменов. Правда, среди них тоже есть отличные игроки, которые выигрывали браслеты, например, Адриан Матеос и Доминик Ницше. А победы в хайроллерах ни о чем не говорят, потому что многие сильные игроки – Негреану, Айви и я – их почти не играют.

Но критики и хейтеры будут всегда, таков современный мир. Иногда они портят мне настроение, но они же меня и мотивируют. Негреану всегда был одним из моих главных критиков, в 2008-м он сказал, что я больше никогда не выиграю браслет, если не изменю свою игру. Я спросил: «Ты с ума сошел?» Он постоянно хвастается, что работает с лучшими тренерами мира, но почему-то каждый год обращается к новому, а о предыдущем больше никто не вспоминает.

Про меня говорили, что я не понимаю математику покера и в турбо-турнирах меня точно порвут. Но пару лет назад я выиграл браслет, а потом вышел в таком на финалку.

– У тебя есть победы в главных турнирах WSOP в Вегасе и в Европе. Какого еще титула тебе не хватает для полной коллекции?

– Мечтаю выиграть Чемпионат игроков за $50k. Я уже был в нем вторым, но проиграл Брайану Расту. И это было очень болезненно, потому что он три раза оказывался против меня в олл-ине, и в одной из раздач у меня было 84%.

– У тебя 15 браслетов. Есть вероятность, что тебя кто-то догонит или для этого придется запереть тебя на необитаемом острове?

– Хаха. Фил Айви способен выигрывать по 2-3 браслета в год, у Негреану все время куча финальных столов и вторых мест. Я 12 раз проигрывал в хедз-апах за браслет, а он – 11. Есть множество молодых и очень сильных игроков. Кто знает, чего смогут добиться Ницше и Матеос, если будут играть все турниры. Но молодежь не любит микс-игры. Правда, у меня тоже всего два браслета по раззу, а все остальные по холдему.

– Ты когда-то сказал, что стремишься выиграть 24 браслета за карьеру. Почему именно столько?

– Это было в 1993-94-м. Тогда мне казалось, что это сделает меня недосягаемым для конкурентов. В 2005-м я выиграл 11-й браслет и обошел Джонни Чена и Дойла Брансона. Они оба тогда лично меня поздравили, это был незабываемый момент. Всегда есть вероятность, что кто-нибудь тебя обойдет, но я и сам не собираюсь останавливаться.

– Из всех твоих вторых мест, какое самое обидное?

– Я уже рассказывал про проигрыш Брайану Расту. Еще был турнир, когда сопернику невероятно везло против меня, и он несколько раз удваивался. У меня был шанс выбить его еще в 3-максе, тогда я бы остался против совсем короткого стека. Я залимпил с парой пятерок и заколлировал его рейз с AK. На флопе JT7 он поставил и заколлировал мой рейз. На терне я поставил, он переставил, а я сделал колл, планируя коллировать любую ставку на ривере. Но почему-то испугался, когда он поставил олл-ин, иначе он бы вылетел.

Еще отлично помню 2-е место 94 года, когда с тузами проиграл KT Джорджа Родиса.

– Если бы не покер, чем бы ты занимался? У тебя много книг, мог бы стать писателем?

– Я никогда раньше в этом не признавался, но думаю, что стал бы успешным тренером личностного роста. Но чтобы мотивировать других, нужно сначала чего-то добиться самому. Уверен также, что добился бы успеха в бизнесе.

– Ты очень любишь баскетбол, а сам бы мог играть на серьезном уровне?

– Как я уже сказал, мы дружим с Дрэймондом Грином, и я вижу, как он работает даже на каникулах. Это нереально. К тому же в баскетболе много зарабатывают только самые лучшие. 100-й баскетболист мира получает не так много, хотя в последние годы эта ситуация меняется. Но о моей игре на серьезном уровне никогда даже не шла речь. Мой рост почти два метра, но скилла никогда не было, я всего 5 раз в жизни забивал сверху.

– Когда в 2003-м произошел покерный бум, ты ожидал что-то подобное?

– Да, Майкл Каплан – журналист из Нью-Йорка – однажды подошел ко мне и сказал: «Фил, помнишь, в 90-е ты говорил, что покер будет собирать тысячи людей на стадионах, а над тобой все смеялись. Но ты оказался прав». Я предполагал, что покер станет популярным, но думал, что это произойдет чуть раньше и не так резко. Никто не мог предположить, такого роста популярности, какой мы наблюдали с 2003 по 2005 годы – с эфирами на ESPN и так далее.

– Ты очень не любишь проигрывать. Откуда в тебе это?

– Из детства. Как я уже сказал, в нашей семье пятеро детей, и я самый старший. Но мои братья и сестры были гораздо успешнее меня, кто-то в учебе, кто-то в спорте. Поэтому уже в раннем возрасте я стал искать область, в которой смогу проявить себя лучше остальных. Мы постоянно играли в настольные игры, и мне не было равных в Scrabble, нарды и так далее. Я тщательно готовился к нашим матчам, изучал стратегию и всех обыгрывал. Поэтому переход в покер был для меня естественным.

Но тогда же проявился и мой характер. Например, когда кто-то из братьев выбрасывал 6*6 в нарды и обыгрывал меня, я начинал кричать и ругаться – как же им везет и так далее. Доходило до того, что со мной не хотели играть. Иногда это проявляется и сейчас за покерным столом, но в молодости я был просто неуправляемым. Достаточно было обыграть меня в одной раздаче, чтобы я потерял над собой контроль.

– Ты знаком со множеством знаменитостей и благодаря этому твои благотворительные проекты собрали больше $50 млн пожертвований. А ты когда-нибудь вел себя со звездами, как фанат?

– Пару раз такое было. Во время знакомства с президентом Клинтоном и когда я впервые увидел Бена Аффлека. Он тогда встречался с Джей Ло, и они считались главными звездами всего мира.

После покерного бума количество участников главного турнира в казино Bicycle за год выросло с 30 до 700 человек. Помню, я зашел в зал и ко мне сразу подлетели репортеры, Sport Illustrated попросили об интервью, а на парковке разворачивали свое оборудование три местных канала. Я проходил мимо столов и за одним из них увидел Бена. Подошел к нему поздороваться, и он поприветствовал меня по имени. «Откуда он знает мое имя?» – опешил я, а он добил меня признанием, что читал мою книгу.

Перед Майклом Джорданом я тоже едва держался на ногах. Но сейчас такого уже нет.

– Как ты относишься к онлайн-браслетам?

– Как к настоящим, на 100%. Негреану играет все подряд, я тоже стараюсь не пропускать ни одного турнира, их играют все, кто относится к браслетам серьезно.

– Ты славишься своими шумными появлениями в главных турнирах. Какой запомнился больше всего тебе самому?

– Когда я вошел в зал в костюме Цезаря. Я тогда был в своей лучшей форме, через костюм даже можно разглядеть мышцы.

Первые три года я этого жутко стеснялся, а потом смирился. Понял, что это приносит пользу покеру, создает вокруг него повышенное внимание.

Костюм Тора тоже очень крутой, меня в нем целых 11 минут показывали по ESPN2!

– Если бы был покерный аналог горы Рашмор, кого бы там разместили, кроме тебя?

– Фила Айви, Дойла Брансона и Джонни Чена – рекордсменов по браслетам. К тому же они все играли дорогой кэш. Со временем состав может измениться, возможно, одно из мест займет Негреану или Эрик Сайдел.

– У тебя два браслета по раззу. Это твоя любимая игра после холдема?

– Да, наверное. Многие профессионалы говорят, что ненавидят разз, потому что там все зависит от везения. Но меня в какой-то момент будто осенило. Люди не понимают, насколько важно в этой игре читать оппонентов и видеть, когда кто-то спарился или наоборот, усилился. В этом и проявляется скилл.

– Каким ты хочешь остаться в памяти потомков?

– Хочу, чтобы меня запомнили как величайшего игрока в покер. Но также тем, что я всегда был честен и никогда не нарушал покерную этику.