Покер со стороны: Страсть неофита

В отличие от многих посетителей этого сайта я воспринимаю покер исключительно как удовольствие – хобби сродни какому-нибудь хоккейному болению или, например, просиживанию свободных вечеров за стойкой бара. Зарабатываю деньги я по-другому – редактируя новости и статьи в отделе «Экономика» «Ленты.ру». В какой-то момент я понял, что про нас – покерных фанатов без амбиций (ну хорошо, почти без амбиций) стать хорошо зарабатывающими регулярами – на профильных сайтах пишется очень мало. Из этой нехитрой мысли и родилась колонка на GipsyTeam.

Когда я только начинал писать кандидатскую диссертацию, мой научный руководитель сказал: «В течение первого года аспирантуры, когда вы будете читать много книжек по теории, вам начнет казаться, что каждая из этих книг написана точно по вашей теме. Более того, у вас будет ощущение, что вообще все книги, которые вы читаете, так или иначе относятся к предмету вашего исследования».

Я вежливо кивнул, но проверить это утверждение на ниве науки не смог: дело было не в том, что я занимался какой-то слишком специфической темой, дело в том, что в первый год аспирантуры я почти не читал никаких книжек, в том числе и теоретических. Я начал играть в покер, и, усвоив правила и заведя аккаунты сразу в нескольких покер-румах, сразу же оценил глубину мысли научного руководителя. Правда, для применения его слов к покеру, утверждение пришлось «перевернуть».

Покер настолько захватил меня, что мне казалось – любую жизненную ситуацию можно объяснить с помощью покерной аналогии. Когда у меня спрашивали совета – начиная с того, на какой хоккейный матч сходить, заканчивая тем, стоит ли жениться, я больше не отвечал односложными «на Динамо» или «нет», я стал что-то многословно отвечать про вероятности, про то, что даже если все хорошо обдумаешь, то все равно выбор может впоследствии оказаться «бэдбитом».

Когда в какой-то компании разговор заходил о политике, ну, например, о том, проект ли Кремля Прохоров, или все-таки оппозиция, я никогда не бывал категоричен. Я говорил приблизительно так: «Послушайте, мы не знаем, какие карты на руках у Прохорова, но мы знаем, как он играет, знаем его диапазон, в котором есть и самостоятельность, и желание выполнять “приказы” старших. Как опытный игрок, он будет иногда заходить в игру с руками не из своего диапазона, чтобы подурачить нас. Поиск этих рук поможет нам многое про него понять». Спорщики не успокаивались, но зато я чувствовал себя неотразимым – из-за покера я мог сказать что-нибудь умное даже по теме, в которой не разбираюсь.

Совсем уж просто оказалось объяснять с помощью покера макроэкономические термины: как работает инфляция, хорошо видно на примере повышения блайндов в многостоловых турнирах, что такое монополия – на примере игрока, который доминирует за кэш-столом с огромным стеком.

Пожалуй, больше всего я горжусь покерным объяснением того, чем плохи государственные компании в рыночных секторах экономики. Давайте представим, что за покерным столом собрались несколько компаний-игроков. Их задача – обыграть конкурентов по заранее установленным и всем знакомым правилам. Госкомпании тоже играют в покер, но их задача заключается не только и не столько в том, чтобы выиграть наибольшее количество фишек, а в том, чтобы, условно говоря, понравиться очаровательной наблюдательнице в первом ряду. Государственная компания делает героические коллы, необоснованные рейзы, выглядит рассеянной, часто и невпопад улыбается, громко шутит, показывает карты после выигрыша, но все остальные не знают, что она преследует непокерные цели, и вынуждены искать ответы на все эти действия в игре. Добавьте для полноты аналогии, что госкомпании часто могут фривольно вести себя с дилерами, а те, в свою очередь, все спорные вопросы разрешают в их пользу.

Я настолько воодушевился покером, что говорил о нем везде: за семейным обедом, на свидании, в компании друзей, собравшихся смотреть футбол. В одном научном докладе (он касался литературных репутаций), я сделал сноску про то, как строят свои репутации покерные игроки, но, представляя его, зачитать сноску, слава богу, не решился. Мне казалось, что все мои сравнения остроумны, точны и, главное, совершенно все объясняют. Удивительно было только то, что люди вокруг не бросались сразу же играть в покер, а довольно рассеянно слушали и быстро переходили к другой теме.

Через год я снова встретился с моим преподавателем, который сказал, что теперь, когда мне кажется, что все книги мира написаны про мою диссертацию, пора остановиться, прекратить читать и наконец заняться собственным текстом. Я вновь не внял его совету в научном плане, но зато эти слова снова оказались полезны в покере.

Сначала я дал себе слово не говорить о покере с близкими неделю, потом запретил себе любые аналогии с игрой. Вместо этого я стал больше читать о покере, разбирать раздачи, больше времени проводить в онлайне. Как только я чуть-чуть увлекся теорией, болезнь аналогий начала проходить – если я уж и заговаривал об игре, то только о конкретных раздачах и с теми, кто в этом хоть что-то понимает. Общаясь с близкими, я хотел отдохнуть от покера, а не возвращаться к нему вновь и вновь.

Диссертацию, кстати, я благодаря своему преподавателю (и нежеланию идти в армию) все-таки дописал. Про покер в ней не было ни слова.