Магнус – треш-токер феноменального уровня. Сёстры Ботез в гостях у Лив Бори

Лив: Спасибо, что согласились принять участие! Это подкаст, в первую очередь, о соперничестве. На эту тему мы и поговорим. Мой первый вопрос: в ком из вас сильнее дух соперничества?

Андреа (переглянувшись с сестрой): Ответ очевиден.

Александра: Думаю, во мне.

Андреа: Определённо. Когда я была маленькой, нечто выводило меня из себя. Наш папа вывесил на холодильник график наших рейтингов. Только один раз я оказалась впереди, но потом стала отставать всё сильнее. Ужасно бесило, что я не так хорошо играю в шахматы, как она, и что я не попала в Стэнфорд. Но потом я поняла, что моя сильная сторона – это творческое мышление, и что меня не особо возбуждает наращивать рейтинг и набирать очки, в отличие от Алекс, у которой есть папины гены хардкорного геймера. Папа у нас тоже любит покер. В общем, в этом вопросе стоит отдать ей должное.

Александра: Принимается.

Лив: Погодите, у вас на холодильнике висели ваши рейтинги?

Андреа: Да – по возрастам, на каждый год.

Лив: Чтобы показать Андреа вершины, к которым нужно стремиться?

Александра: Атмосфера, действительно, создавалась немного нездоровая, и графики провисели всего год, но на каком-то этапе папа пытался использовать меня, чтобы придать мотивации Андреа.

Андреа: И в чём-то это сработало, вот только не в шахматах.

Лив: Почему нет?

Андреа: Видимо, я не так их любила. Моя сестра наслаждалась турнирами, а я рассматривала игру только как возможность попасть в колледж. Мне не нравилось тренироваться, в турниры вгоняли меня в депрессию. А вот Алекс кайфовала от соревнований. Так что наше шахматное детство было очень разным.

Александра: Мне кажется, я просто искала хоть какое-нибудь занятие, которое будет у меня получаться, а шахматы получались лучше всего. Мне особенно нравилась не сама игра, а простота, с которой можно следить за своим прогрессом. Сама по себе игра немного мрачноватая.

Лив: В детстве я была страшно конфликтная. В конце года в школе вывешивали оценки за экзамены по разным наукам, географии и так далее. Мне обязательно требовалось знать результаты всех остальных девочек – я училась в школе для девочек и могла соревноваться только с ними. И, кстати, папа... Он спрашивал: сколько получила за тест? – 89. – У-у, хорошо! А какой был самый высокий результат в классе?

Интересно, это здоровое поведение или нет?

Андреа: Хороший вопрос. Наш папа такой же. «Что, получила пятёрку? А у кого-то была пятёрка с плюсом?»

Александра: 99? Но почему не 100?

Лив: Думаю, здоровая соревновательность – это соревноваться с собой. Смотреть на свои результаты и стремиться их улучшать. Но может быть, всё в порядке в любом случае – до тех пор, пока тебе весело. Да, пожалуй, самое главное – это регулярно проверять, продолжают ли соревнования приносить удовольствие.

Но когда начинается сравнение с другими детьми... с предполагаемыми соперницами... Мне кажется, из вас с самого начала пытались сделать соперниц?

Александра: Ну, Андреа намного моложе...

Лив: На семь лет, верно?

Александра (с нажимом): На шесть с половиной. Хотя если спросят, лучше говорить, что наша разница в возрасте составляет два года.

Андреа: Да, люди постоянно думают, что мы близнецы, всё нормально.

Александра: Так что из-за разницы в возрасте для меня она никак не могла быть соперницей, я не чувствовала никакой угрозы. Всё-таки у меня очень большая фора, и мне казалось, что у неё нет никаких шансов. Но когда я увидела на графике, что в каком-то возрасте её рейтинг стал выше моего, я, признаться, немного запаниковала.

Андреа: Александра всегда была для меня, скорее, ролевой моделью. Я равнялась на неё, а не соперничала. Если бы между нами была пара лет, всё было бы иначе. Мы бы время от времени даже играли в одних чемпионатах. А так я её и в школе-то никогда не видела.

Лив: Является ли обязательным условием для всех великих шахматистов наличие родителя, который, скажем вежливо, вдохновляет?

Александра: Однозначно да, но также нужно иметь природный дух соперничества. Над игрой приходится работать много часов ежедневно, и решиться на такое невозможно, если в тебе не горит этот огонь.

Лив: Когда вы начали участвовать в турнирах?

Александра: Мне было 7 или 8, Андреа – 6 или 7.

Лив: Для вас это было приятным времяпрепровождением? Вы ещё не понимали, что это ваша жизнь?

Александра: Не понимала. Но и ничего приятного не было – один сплошной стресс. Даже когда я выиграла первый же чемпионат страны в своём возрасте, в котором приняла участие, это не особо повысило мою самооценку.

Андреа: Шахматы – очень естественная часть нашей жизни. Среди моих первых детских воспоминаний – то, как папа преподаёт шахматы в классе своим ученикам и как Алекс постоянно ездит по турнирам. Совершенно нормальное, стандартное занятие.

Александра: Когда я выиграла чемпионат среди восьмилетних и обо мне написали в газете, мой тренер пришёл ко мне и сказал: подняться наверх легко! Сложно там закрепиться! Помню, что я испугалась.

Лив: Интересно, что ты это запомнила. Видимо, это одно из главных воспоминаний.

Александра: Точно.

Лив: Расскажите об отношениях с другими детьми во время турниров. Как правило, дети заводят с ровесниками дружбу...

Александра: У нас с Андреа немного разный опыт. Когда мне было 13, мы уехали из Канады, на новом месте я была в изоляции и до университета не с кем не сблизилась. Шахматы были моей отдушиной, и большинство моих друзей были шахматистами. Другое дело – Андреа, которая была крутой и популярной...

Андреа: Я не была крутой и популярной.

Александра: По сравнению со мной?!

Андреа: Алекс была популярной как шахматистка. Встречалась только с шахматистами, путешествовала...

Александра: «Популярная шахматистка» это такой оксюморон.

Андреа: Но посмотри, куда тебя это привело! Мы ведь и правда популярные шахматистки! А всё потому что ты превратила это в бизнес.

В школе мне нравилось танцевать, я любила музыку и рисование, но родители никогда это не приветствовали и настаивали, что я должна заниматься шахматами, ведь я никогда не смогу танцевать или играть на инструменте на том же уровне, на каком играю в шахматы. Забавно, что сейчас я намного больше занимаюсь музыкой.

Также в детстве я никогда особо не сходилась с другими шахматистами. Сейчас, когда я выросла, это изменилось, что меня очень радует, но тогда я не чувствовала, что это мой мир.

Лив: Александра, что ты чувствовала, играя против тех, с кем дружишь?

Александра: Такое происходило довольно редко, на самом деле. И мне это никогда не нравилось. У меня была одна близкая подруга, и когда я выиграла чемпионат страны, мне пришлось сыграть с ней и обыграть её. Но когда на кону стоит стипендия Фулбрайта, приходится идти на жертвы.

Лив: Не возникло ли из-за этого напряжения между вами?

Александра: Вообще нет. Мы понимали, что за доской друзей нет.

Лив: О, вы это знали с детства, круто. Меня часто спрашивают про покер, мол, если вы играете с друзьями за одним столом, вы, что же, стараетесь отнять друг у друга деньги, заблефовать, разозлить и так далее?.. Удивительно нелепый вопрос.

Александра: Сначала я спрашивала у папы, могу ли я предлагать подругам ничьи, но ставки довольно быстро возросли настолько, что я больше не могла этого себе позволить. Лет с десяти, примерно.

Лив: У тебя была трудная соперница?

Александра: Да.

Андреа: Кто?!

Александра: Её звали Мириам Рой. Она здорово играла и была единственной, против кого мне приходилось напрягаться изо всех сил. Но потом она бросила.

Лив: Чем она сейчас занимается?

Александра: Вообще без понятия. Наверное, это значит, что я победила.

Андреа: А моим трудным соперником был мальчик. В моём шахматном клубе в школе был только один игрок с хорошим рейтингом, и он благодаря шахматам попал в Стэнфорд – университет моей мечты, куда я трижды подавала документы, но всегда получала отказ. Недавно я приезжала туда как ютюбер, записывать какие-то видео, и случайно на него наткнулась. Было очень приятно повидаться. У него совсем другая жизнь... Сейчас я понимаю, что это был точно не мой путь, но когда-то я очень переживала из-за этих отказов.

Лив: Чем ты стала заниматься, не попав в университет мечты? Бросила все силы на развитие канала?

Андреа: Стримить начала Александра, а я иногда появлялась на её стримах, мне было лет 15. Потом случилась пандемия. Карантин. Алекс стримит, я только что окончила школу, сдав все экзамены на пару месяцев раньше, потому что школы закрылись. Должна была поехать в университет Торонто, но все занятия перевели в онлайн, поэтому я тоже подключилась к стримам. У нас стало неплохо получаться, и я решила пропустить год в университете – потому что какой смысл учиться через интернет? Год прошёл, всё по-прежнему отлично. Окей, переезжаем в Остин, и я беру паузу ещё на год. Поступаю в колледж в Остине. Теперь я смогу и стримить с сестрой, и учиться в бизнес-школе. Мечта!

Проходит ещё год, и мы решаем, что переросли твич. Следующий шаг – YouTube! И мы переезжаем в Лос-Анджелес. Подаю документы в UCLA, меня берут. Отлично – в следующем году буду учиться в LA!

Проходит ещё год, и я понимаю, что мне как-то расхотелось учиться. Так что с колледжами у меня не сложилось.

Александра: Мама поначалу была очень недовольна, но сейчас, кажется, смирилась.

Лив: Ну, ты могла ходить в бизнес-школу и учиться бизнесу – либо сразу же заниматься бизнесом. Выбор кажется очевидным.

Александра: Целиком и полностью согласна, но наши родители – олдскульные эмигранты из Восточной Европы.

Андреа: Чтобы их ублажить, нужно быть инженером или врачом. Но от нас они этого не дождались.

Лив: Да, у Игоря такая же ситуация. Его родители переехали в Германию из России в поисках лучшей жизни. Он поступил в университет, занимался математикой – он прекрасный математик! Но на последнем курсе уже выигрывал безумные деньги, играя в покер, – и каждый пропущенный день был упущенной выгодой. И в чём смысл получить диплом и потом работать за деньги, во много раз меньше тех, что он добывает покером? С тех пор он проделал большой путь, даже работал вместе с Илоном Маском, но мама до сих пор время от времени интересуется, когда же он вернётся в университет и получит диплом!

Как реагировали ваши родители, когда вы объявили о своём желании стать профессиональными стримерами? У вас был какой-то отдельный разговор на эту тему?

Александра: Я окончила Стэнфорд и три года проработала в стартапе. Потом стартап разорился, и вместо того чтобы искать нормальную работу, я объявляю родителям, что переезжаю в Нью-Йорк и буду стримить шахматы в интернете. Реакция мамы: не верю, что ты собираешься выбросить своё образование в мусорную корзину! Потом она врала своим подругам, что я занимаюсь консалтингом. В общем, найти взаимопонимание было нелегко.

Андреа: Надо понимать, что они сбежали из коммунистической Румынии и должны были работать на нескольких работах, чтобы получить образование и содержать семью. Сейчас они, конечно, понимают нас намного лучше. Но когда я ещё училась в школе, и Алекс начала стримить, они вообще не врубались. «Твоя сестра просто играет в шахматы в интернете!» Они отказывались видеть картину целиком.

Александра: Дело не только в корнях. Мой инвестор из старого стартапа тоже говорил, что мне стоит найти нормальную работу, и одноклассники из колледжа тоже удивлялись, что я занимаюсь какой-то шахматной ерундой. Поэтому мне пришлось уехать из Калифорнии – там все настолько не верили в мою карьеру, что если я и правда провалюсь, то буду выглядеть круглой идиоткой.

Лив: Что вам нравится в играх? Если нравится, конечно.

Александра: Лично мне игры очень нравятся. Они полностью захватывают моё внимание, я вхожу в состояние потока и чувствую себя потрясающе. И ещё... мне нравится побеждать. Когда я проигрываю, игра радует намного меньше.

Андреа: Я много думала о своём отношении к играм. Конечно, кто не любит выигрывать? Правда, я выигрываю реже, чем Алекс. Аргумент про состояние потока я понимаю только сейчас, потому что вхожу в него с помощью музыки. Искусство диджея – первое занятие в моей жизни, над которым я могу работать по восемь часов в день и совершенно не устаю. Это волшебное чувство, которого у меня никогда не было в шахматах.

Шахматы мне нравятся как развлечение, люблю разговоры на темы, связанные с ними, и так далее. От самой игры ничего приятного я не получала, поэтому пришлось построить свой мир вокруг неё.

Лив: Можешь пояснить, какой смысл ты вкладываешь в слова «состояние потока»?

Андреа: У меня очень выраженный синдром дефицита внимания, мне трудно сосредоточиться на чём-то одном. В шахматах этого точно никогда не получалось. Ну да, ты сидишь за доской по пять часов и вроде бы думаешь только об игре, но на самом деле – о чём угодно. Немного подумала о ходе, перескочила мыслями на завтрашние планы, на обед, потом кое-как вернулась обратно к партии, и т. д. Такое чувство, что ты должна всё время сражаться за собственное внимание. Но когда я готовлю программу концерта в Берлине, подбираю композиции, выстраиваю порядок, шлифую переходы и так далее, всё получается очень естественно, постоянно возникают новые идеи и ничего не приходится делать силой. И я ни на что не отвлекаюсь! Но в шахматах это, наверное, ощущается по-другому.

Александра: Я теряю ощущение времени. Могу сесть поиграть в интернете, даже не включая стрим, и очнуться через пять часов.

Лив: Похоже, общее между вами – это другое ощущение времени и изменение сознания. Ещё мне показалось, Андреа, что при работе над сетом ты не используешь логический аппарат сознания.

Андреа: Да, кажется, за музыку отвечает другая область моего мозга. Хотя в какой-то степени я подхожу к ней почти как к шахматам. Когда я готовлю программу, у меня должны быть отточены все переходы между композициями, и я хочу не просто выдать музыку, а создать цельное шоу с внутренней логикой и историей. Для этого надо выставить всё в правильном порядке, на определение которого у меня уходит много часов. В моём софте тысячи песен, я перебираю их, смотрю, какие кажутся максимально уместными, и всё это больше всего напоминает пазл. Сначала что-то тёмное, мрачное, потом очень энергичное, потом смена жанра... Но разгадывать головоломку в музыке для меня почему-то очень весело, а в шахматах – не настолько.

Лив: А в чём разница между головоломкой и игрой? Я чувствую, что разница есть, но было бы интересно ухватить её и оформить в слова.

Александра: Внутри одной игры есть несколько головоломок, а также многое другое.

Андреа: Головоломку можно решить единственным способом, а в игре к успеху ведёт много путей. Необязательно находить безумную тактику, можно просто делать солидные ходы.

Лив: Ключевая разница между головоломкой диджея и шахматами в том, что в шахматах есть очевидная конечная цель. В шахматах, в покере... Это игры с нулевой суммой – один игрок выигрывает, другой проигрывает. В работе диджея сумма положительная, всегда win-win. Можно сыграть нормальный сет, люди получат определённое удовольствие, и можно сыграть потрясающий сет, и они шикарно проведут время. Правда, это гораздо труднее рассчитать.

Андреа: Обычно диджеи – импровизаторы. Они просто приходят на точку, втыкают свою флешку и включают фантазию. А я хочу иметь все ответы заранее. То есть в некотором смысле я тоже работаю с очевидной конечной целью.

А где у тебя состояние потока?

Лив: Было время, когда я находила его в покере, особенно в первое время, когда я только начала и обожала игру. Об этом мы ещё поговорим. Но в какой-то момент, уже после того, как я выиграла свой первый большой турнир – ЕРТ, вызывать это состояние стало намного труднее. Я стала ловить себя на мысли, что теперь это моя работа. На мне рекламная наклейка спонсора, большая ответственность. Как-то меня этим грузом и придавило. Сейчас я вхожу в поток, когда пишу. Самый мощный был, когда я делала фильм про Молоха. Я снимала его в холодном чулане в саду дома в Оксфорде, где мы в то время жили, потому что это было единственное достаточно тихое место, где я могла работать, но было невероятно увлекательно.

На весь фильм у меня ушло три недели. Игорь говорит, что я уходила утром и возвращалась поздно вечером, и он радовался, что я ещё жива. Я ходила в контактных линзах чудовища и в странных одеждах, и такого погружения в процесс у меня не было ни до, ни после. Хотела бы знать, как взломать эту систему, чтобы применять её и для других занятий.

Андреа: То, что ты сказала о покере и насчёт спонсоров, мне очень близко. Я обожаю Рика Рубина, слушаю все его подкасты. В подкасте с Daily Stoic они затронули тему, что творческая смерть для артиста наступает, когда он перестаёт работать для себя и начинает работать для других. Хотя избежать этого, однажды вкусив успеха, невозможно. Когда ты писатель и пишешь книгу, нужно думать не про маркетинг. Прежде всего тебе нужна история, которая интересна лично тебе, и только когда она целиком написана, можно подключать новую линзу.

Мой первый DJ-сет получился волшебным и быстро стал очень популярным. Я почувствовала успех и попыталась повторить его, но это ощущалось как домашнее задание или унылая работа, в которой невозможно раствориться.

Александра: У меня то же самое с контентом. Сложно уйти от постоянного соревнования с собой и другими, погоней за цифрами, новыми рекордами и так далее, но это неправильный подход. В первую очередь продукт должен нравиться мне самой. Он должен быть задуман и сделан по правильной причине. Поэтому мне пришлось поработать над прошивкой мозга, чтобы немного угомониться.

Андреа: У Алекс бывает, что мы обсуждаем идею, и она вдруг начинает беспокоиться, как мы объявим об этом, на какой платформе и так далее. А я говорю, что пока мы не закончили саму работу, не начинай думать об упаковке, ведь таким образом ты ограничишь свой творческий потенциал.

Лив: У вас были моменты, когда вам казалось, что ваш контент не развивается?

Александра: Да – весь этот год. Самый тяжёлый год для меня в плане контента. Мы пробовали несколько вариантов. В начале года стримили 4-5 раз в неделю. Потом стали выходить раз в месяц или три недели каждые два месяца, немного меняли содержание. Мы активно искали себя. Цифры просмотров меня очень нервируют, хотелось бы большего, но я стараюсь меньше о них думать, потому что это неправильная линза, ведущая к слишком краткосрочным результатам.

Лив: Я называю это тиранией метрик. Метрика может быть полезной, чтобы убедиться, что ты на верном пути, но когда единица изменения становится целью, она перестаёт выполнять свою функцию.

Как ты с этим справляешься? Меня тоже не устраивают цифры просмотров подкаста, я периодически злюсь на себя и думаю, что занимаюсь какой-то бесполезной ерундой. Как успокоиться?

Александра: Я просто чувствую какой-то мрак на душе, даже депрессию, когда отказываюсь от самореализации, даже если при этом достигаю осязаемых целей вроде количества просмотров или победы в турнире. Дурацкие игры приносят дурацкие призы. Поэтому однажды в решила, что буду делать только то, что мне близко.

Андреа: Ох, как грустно!

Александра: Мне кажется неправильным всегда идти к какой-то цели. Нужно выделять время и на поиск новых путей в лёгкой игровой форме. Наверное, мне это тяжело даётся из-за того, что большую часть жизни я действовала, как робот. Добейся! Отдай все силы! Это отучило меня думать о том, чего я хочу на самом деле.

Лив: Насколько сложно вам удерживать зрителей?

Александра: Сейчас стало сложно, потому что наши зрители на YouTube в основном пришли из шахмат, и если хочешь попробовать другую нишу, тебе нужен другой канал. У Андреа есть канал для музыки, я пробую делать покерный канал. Работаем.

Андреа: У нас есть один шахматный формат, который всегда давал просмотры – это живая игра с профессионалами парковых шахмат. Ставишь одинаковые обложки с одинаковыми лидами, и люди смотрят. Сценарий всегда один – сначала они тебя оскорбляют, а потом проигрывают. Мы делали это два года, и под конец совсем перестали вкладывать душу. Стоило закончить раньше – контент сильно деградирует от подобного отношения.

Александра: Ха! Если бы их по-прежнему смотрели миллионами, куда бы мы делись! Так и продолжали бы их записывать. Я лично готова пойти на жертву и выпустить контент, который мне не очень нравится, если он заходит людям. Но когда падают и удовольствие, и просмотры, соскочить становится намного легче.

Андреа: В контенте важно найти свою нишу. Хотя начали мы с шахмат, но мне кажется, что наши сильные стороны – это наши личные качества и умение общаться. Когда я анализирую, что у меня получается лучше всего, выясняется, что всё это точно так же ценно и в видеоблогах, и в подкастах. И, может быть, пора уже вырваться за пределы шахматной доски.

Лив: Хочу поговорить о том, каково быть женщинами на стыке игр и социальных сетей. Когда я пришла в покер, я отлично понимала, что получу большое преимущество, если буду подчёркивать свою внешность.

Андреа: Конечно.

Лив: У меня не было бы такой карьеры, не будь я девочкой. В то же время, это ощущалось как внутренний конфликт. Ведь я уважала себя как игрока в покер и знала, что могу показывать хорошие результаты. Но если я начну вкладывать усилия в «красоту», это будет происходить за счёт вклада в «скилл», разве нет? Как вы решали эту проблему?

Александра: Меня это очень сильно беспокоило. Ещё до твича некоторые мои фотографии с турниров становились вирусными, и я чувствовала отвращение, потому что эта слава приходила по неправильным причинам.

Моё нынешнее отношение можно описать покерной поговоркой: играем те карты, которые нам сдали. Некоторые люди невероятно смешные, другие – невероятно умные. Женщина может выделиться по другим причинам. Окей, значит, так я и сделаю. В конце концов, у этого есть не только плюсы. Женщины в соцсетях намного сильнее мужчин страдают от расстройств поведения, связанных с внешностью. Если я всё равно буду страдать от минусов, надо пользоваться и плюсами. Конкуренция в мире соцсетей слишком высока, чтобы так легко отказываться от такого преимущества. И просто быть девушкой, даже привлекательной – этого и близко не достаточно.

Андреа: Я начала стримить, когда мне было 16-17. Сразу стала делать подчёркнутый мейкап, рисовала большие стрелки на глазах, а бюстгальтер пуш-ап я носила вообще лет с 14, потому что у девушек, за которыми я следила в инстаграме, была заметная грудь. Сейчас мне немного грустно, что для меня было настолько естественным целиться в мужскую аудиторию, я даже не думала об этом специально. И, конечно, сейчас я продолжаю заниматься тем же самым уже осознанно. Без моей внешности никакой карьеры у меня бы не было. Но окей. Какие ещё у меня есть сильные стороны, которые я хотела бы подчеркнуть? Давайте работать над ними тоже. Природная красота позволяет твоему контенту завируситься, но она не должна быть единственным поводом.

Александра: Чтобы записать один шортс, Андреа переодевается пять раз, меняет мейкап и причёску.

Андреа: Просто я ненавижу, как выгляжу на видео.

Александра: Я хочу сказать, что ей приходится расплачиваться за ожидания, и люди не всегда понимают, что красота – оружие обоюдоострое. У неё есть и плюсы, и минусы. И то же самое будет с любым нишевым качеством.

Лив: В покере упоминания женщин чаще всего, по крайней мере, в моё время, шли в контексте «топ-10 покерных красоток». В своём роде это ещё одна ловушка Молоха: ты знаешь, что для тебя в этом нет ничего хорошего, но для карьеры это отлично.

Александра: Кроме того, если ты не приложишь усилий, то получишь СТОЛЬКО негативных комментариев по поводу внешности... Уж лучше постараться.

Андреа: У нас нет права не выглядеть хорошо.

В целом выход только один – не делать привлекательную внешность своей главной и самой запоминающейся чертой. Её можно использовать как ключ, открывающий дверь к людям, а дальше им надо показать характер, чувство юмора и так далее. Если человек кликает на видео, потому что девочка понравилось – в этом нет ничего плохого, но потом ему надо дать ещё хотя бы одну причину смотреть наш контент и дальше.

Александра: На моё желание хорошо выглядеть на камеру сильнее всего повлияла моя сестра.

Когда у тебя есть младшая суперкрасивая сестра с хорошим мейкапом и задорным характером, публика сразу же начинает сравнивать вас между собой, и ты чувствуешь себя обязанной хоть немного подтянуться.

Андреа: Вот вам и конкуренция!

Александра: Никакого негатива по отношению к Андреа я не высказываю, просто объясняю, насколько у меня не было выбора.

Андреа: Мы постоянно подтягиваем друг друга.

Лив: Недавно вы записали видео с анализом скандальной истории о том, как другая шахматная стримерша Дина опубликовала фотографию, на которой играет в шахматы в сексуальном белье – и расколола шахматное сообщество.

Особенно девушек! Ещё одна шахматистка, Элизабет Петц, твитнула «какой стыд» и т. п. Она гроссмейстер, да? Предположительно, немного старше.

И фотография Дины, по её мнению, бросает тень на женские шахматы. Я бы хотела услышать ваши аргументы. Потому что я хорошо понимаю, почему любая из сторон может быть правой.

Александра: Я тоже понимаю обе стороны. И Дина, кстати, с тех пор не ставит таких фотографий. Но женщине, создающей контент, подобные публикации могут приносить до 95% дохода, и отказываясь от них, ты лишаешься средств. Не говоря уже о личной свободе, какое ты имеешь право требовать от кого-то отказаться от действий, приносящих стабильность в их жизнь? Это несправедливо.

С другой стороны, Элизабет – профессиональная шахматистка, занимается этим всю жизнь и очень беспокоится из-за имиджа женских шахмат. Понимаю, почему она расстраивается, когда подобный контент начинает широко расходиться. Но правда в том, что таковы законы нашего мира. Так работает система.

Нельзя также сказать, что эпизод с Диной беспрецедентный. Александра Костенюк, экс-чемпионка мира, в своё время постила фотографии, на которых играла в шахматы в бикини. А одним из спонсоров матча на первенство мира по женским шахматам была компания по увеличению груди.

Андреа: А-ха-ха! Да, потрясающе.

Лив: Что?

Александра: В женских шахматах так мало денег, что организаторы хватаются за любые предложения. Так что я не вижу разницы между действиями Дины и тем, что мы все вместе приняли за стандарт.

Самое интересное в этом, что на самом деле Дина страшно консервативная девушка. Она даже бикини из двух частей никогда не носила. Просто она не видела причин пройти мимо возможности удесятерить свой доход, тем более, что все вокруг поступают точно так же. Сейчас ей пришлось полностью остановиться и сделать ребрендинг – она теперь сосредоточена на образовательном контенте.

Лив: У меня была похожая история в 2009 году, когда мои вызывающие фото появились в одном журнале. Никакого негатива от сообщества я не получила! Опытная покеристка, которая, можно сказать, была в то время моей наставницей, просто спросила: «Ты ведь умная девушка и можешь отлично играть в покер. Ты точно уверена, что хочешь идти и по той дороге тоже?»

Сейчас я примерно в том же возрасте, что и она тогда, и вот я смотрю на эти фотографии и что я думаю... Ну, я бы не стала делать их снова. Они немного трешовые, не хватает вкуса. Пуш-ап-бра, горящие тузы – все клише, которые только можно придумать. Но я всё равно рада, пошла на фотосессию. Это же моя жизнь! И снимки объективно сексуальные. Когда я буду толстой и старой, я смогу показывать их и говорить: смотрите, это тоже я!

Александра: Когда люди делают такие фотографии по правильным причинам, это добавляет им сил. «Я никогда больше не буду такой сексуальной – почему бы не зафиксировать это и не поделиться со всеми?» Понимаю. Просто меня беспокоит, что мы можем попасть в ловушку, когда финансовая выгода затмит всё остальное.

Лив: Как я поняла, в случае с Диной эпатажное фото не является для неё самореализацией и никак не отражает личность. Ну а я всегда была очень открытой. Вы же видели меня на Burning Man! Для меня это естественно.

Я слышала много мрачных историй, связанных с тем, как относятся к женщинам в шахматах. Намного хуже, чем в покере, по-моему! Не поймите меня неправильно, в покере хватало сексизма на протяжении моей карьеры, но в целом плюсы от того, что я девочка, явно перевешивали минусы. И со временем топовые покеристки, как мне кажется, получили то уважение, которого действительно заслуживают. Мой вопрос, в первую очередь, к тебе, Алекс, потому что ты стала играть в покер и неплохо понимаешь обе сферы. Правда ли, что в шахматах намного больше враждебности? И если да, то почему?

Александра: У меня сложилось впечатление, что многие мои шахматные друзья искренне не уважают женщин. У них нет близких друзей – женщин, они вообще не верят в дружбу между мужчиной и женщиной, и они смотрят на женщин в шахматном мире исключительно с позиции кто симпатичнее и с кем можно замутить. Говорят, что не могут нормально играть против женщин, а кто-то даже считает, что женский интеллект уступает мужскому. Всё это – глубокая внутренняя убеждённость, и я даже не особенно бешусь, когда вижу такие проявления, потому что понимаю, откуда они взялись: из-за того, что парни всё время вращались в узком шахматном кругу, где практически нет женщин и очень много предубеждений.

Проблема глубже, чем домогательства. Их мизогиния настолько глубоко укоренена, что может повлиять и на мою психику.

Но всё это было несколько лет назад. Возможно, сейчас всё иначе. Я даже не могу сказать, какова ситуация на самом деле, потому что теперь мы стали шахматными инфлюэнсерами, и все с нами очень милы. Когда прихожу играть в покер, все бегут сделать совместное фото и так далее. Так что судить или сравнивать не возьмусь.

Андреа: В шахматных соревнованиях женщин часто объективизируют, это правда. Нас так мало, а мужчин так много, и у них столько тестостерона, что все разговоры мужчин о шахматистках крутятся вокруг секса. К счастью, стримы позволяют нам проявлять себя как личностям. Поэтому на твиче столько отличных создательниц шахматного контента – Анна Крамлинг, Джулс Гэмбит, моя подруга, одна из самых уморительно смешных людей, которых я знаю... У нас появилась возможность показать, что мы – не только симпатичные куклы. Невероятно благодарна социальным сетям за то, что они дали нам платформу. Возможно, молодые девушки, идущие по чисто профессиональному пути, чувствуют ситуацию по-другому.

Александра: Многие люди в мире шахмат называют нас шахматными шлюхами или типа того.

Лив: Что?

Александра: Ну, это шахматный мир. Меня такое не напрягает. Просто все люди, которые решили сделать шахматы своей карьерой, чаще всего живут очень тяжело, потому что это невероятно сложный путь, но при этом они крайне амбициозны, и им тяжело признать, когда кто-то, кто играет намного слабее них, насколько финансово успешен. Так что в их негативе очень много зависти. А простым любителям нам завидовать не из-за чего, поэтому от них мы в основном получаем позитив. Мы их развлекаем, и они нам за это благодарны.

Лив: Понимаю... Значит, ситуация в покере лучше, потому что в нём больше денег. И призовых, и спонсорских – в моё время. Пирог был огромный и всё время рос.

Что насчёт шахматного пирога? Понятно, он вырос для вас – шахматного стриминга несколько лет назад вообще не было. И «Ход королевы» вышел очень кстати. А для простых гриндеров?

Александра: Пирог вырос, но в основном для тренеров и топ-игроков. Но если ты гроссмейстер уровня топ-1000, ты пролетаешь мимо хороших призов, а если не любишь давать уроки, зарабатывать особенно негде.

Лив: Интересно, что первый шахматист мира – Магнус – тоже выстраивает бизнес-империю вокруг себя, не связанную непосредственно с его игрой.

Александра: Магнус – возможно, лучший игрок в истории шахмат и топ-1 уже очень, очень долго. А в любом спорте даже между топ-1 и топ-2 очень большая разница. Думаю, многолетняя доминация позволила ему создать сильный бренд и собрать отличную команду. Шахматное образование, фэнтези и т. п. – это его интересы.

Андреа: Магнус настолько сильная личность, что когда он решил не защищать звание чемпиона мира, многие люди перестали интересоваться, кто сейчас чемпион, кто претендент. Я лично ничего не знаю ни о Дине, ни о Гукеше как о личностях. На слуху, например, Ханс Ниманн. Он где сейчас, в топ-100? Но у него есть драйв, есть характер, поэтому его знают. 99% пула не пытаются продавать себя как личностей.

Лив: Одна из причин, сделавших покер настолько популярным на ТВ – это треш-ток. И вы, кстати, входите в число лучших в мире по этой дисциплине, серьёзно. Треш-ток – это покерный язык любви. Почему шахматисты так редко им пользуются?

Я играла с Магнусом в покер во время ковида, у нас была еженедельная закрытая игра через приложение. Он треш-токер феноменально высокого уровня. Почему же классические партии всегда идут в тишине?!

Сёстры: По правилам, к сожалению.

Лив: По правилам?! О господи.

Андреа: Мы можем ругаться только на стримах. Поэтому мне так полюбился формат с кэш-игрой в Hustler – это дорогая игра, ответственная, и в то же время её участники могут самовыражаться. Мне бы очень хотелось чаще видеть что-то подобное и в шахматах. Но соревновательные шахматы – это мир тишины.

Лив: Меня потрясает эта косность.

Андреа: Так поэтому стримы и взлетели! Играть блиц и болтать – именно об этом все и мечтали.

Лив: Чего у покера не отнять, так это умения подстраиваться. Камеры для показа карманных карт, инфографика и т. п. – всё это покер очень быстро принимал и использовал для рекламы. Может быть, потому что у нас была конкуренция организаторов. WSOP, WPT, EPT, и не было центральной власти, которая диктовала бы всем свою волю. Может быть, у вас вообще все проблемы из-за того, что есть ФИДЕ? Вечная стагнация, чемпионат мира всегда исключительно в классику и т. п.? Никаких разговорчиков в строю! Неужели никто не пытался создать альтернативу ФИДЕ?

Александра: Ну, chess.com в какой-то мере альтернатива, они проводят матчи со включёнными микрофонами и пробуют разные форматы. Просто с какого-то уровня игра становится слишком интенсивной. Когда на кону стоят пункты рейтинга, серьёзные шахматисты хотят серьёзного соревнования. Треш-ток годится для более казуальных форматов.

Андреа: Самое крупное изменение, которое давно назрело – это ускорение контроля времени, за которое ратуют многие топ-игроки и все стримеры. Более быстрые партии легче воспринимаются зрителями. Но классика ФИДЕ – это по-прежнему долго, 3-4 часа уходит на партию.

Александра: Поразительно популярным получился турнир chess.com, в котором играли знаменитые нешахматные стримеры – мы немного их подучили, и потом они сыграли турнир с приличными призами, причём невероятно веселили всех по ходу партий. Просмотров у такого зрелища набралось намного больше, чем у топовых турниров.

Лив: В покере почти невозможно определить лучшего в мире. Дисперсия, разнообразие форматов, отсутствие формата, который все считали бы золотым стандартом. Поэтому розыгрыш звания чемпиона нас не сковывает. Людей интересует, кто больше выигрывает, ну или кто безумнее всех блефует. А в шахматах есть очень простой и ясный критерий определения лучшего.

Андреа: Ещё одно отличие, что покеристы простаивают намного больше, чем шахматисты, и могу позволить себе расслабиться, поболтать. За доской я сделала ход, но всё равно постоянно должна считать варианты, а в покере выбросила карты в пас – и отдыхаешь. Масса свободного времени.

Лив: Вспомните самое странное, что происходило с вами во время партии.

Андреа: Ммм...

Александра: О! У меня игрок за соседним столиком умер.

Лив: Мне нравится, что тебе пришлось задуматься, чтобы выбрать этот случай. Ты же реально выбирала!

Александра: Да нет, просто я слишком хорошо заблокировала это воспоминание, оно какое-то травматичное.

Андреа: Уже несколько таких случаев было в последнее время. Ужасно грустно.

Александра: Да, очень грустно. Он был довольно старый, умер от удара, соперник согласился на ничью...

Андреа: В смысле – на ничью? Он умер до ничьей или после?

Александра: До. Просто оппонент не захотел получать победу.

Лив: Думаете, покойный бы это одобрил?

Андреа: Мне всегда было интересно, напряжение во время партии может как-то запускать инсульт? Потому что мне было бы очень грустно умереть из-за того, что слишком старательно думала над ходом.

Александра: С определённого возраста риск смерти становится довольно высоким.

Ладно, хватит об этом. Андреа, может, у тебя найдётся история получше?

Андреа: Да нет, со мной вообще ничего не происходит. Один раз меня подкараулили у двери в туалет во время турнира. Застенчивый парень сунул мне в руку свою визитку и сказал, что он фанат шахмат, ждал меня три часа, чтобы сказать, что у них скоро будет вечеринка, и было бы очень круто, если бы я пришла. Это было где-то в Польше, в глухом пригороде, и я ответила, что вряд ли смогу, но спасибо за приглашение. Вообще шахматисты очень стеснительные, у меня не бывает безумных историй.

Лив: Вы когда-нибудь вернётесь в профессиональные шахматы?

Андреа: Так мы возвращались! Даже на несколько месяцев! В течение трёх месяцев мы стримили по 10 часов в день свои партии в офлайне.

Александра: Скорее, по шесть часов.

Андреа: Мне показалось, что дольше. Но, конечно, ты права, просто для меня время текло слишком медленно.

Александра: На самом деле, я поняла, что гриндить шахматы в профессиональных турнирах мне совсем неинтересно, я лучше подумаю над новым контентом. Так что вряд ли я вернусь.

Андреа: Мы сделали своего рода гибрид – играли в серьёзные шахматы, но по выходным снимали видео, играли партии в блиц и всячески развлекались. Но мне, чтобы играть в таких турнирах, нужно серьёзно заниматься. Мои соперники – дети, которые по шесть часов готовятся к партии, а у меня нет на это времени и, главное, я ничему не могу оправдать его затраты. Но если меня позовут играть в турнире против других авторов контента, и мы будем не только играть, но и заниматься творчеством – я готова на 100%.

Лив: Какими вы видите следующие три года в вашей жизни?

Александра: Я работала над игрой на базе шахмат, которая выйдет в следующем году, с нетерпением её жду. Не могу даже сказать пока, как она называется. Также мы с Андреа начнём работать над менее шахматным и более личным контентом. Попробуем снова делать что-то, что нам по-настоящему нравится. Завтра запишем видеоблог про «Формулу-1».

Андреа: Да, это будет год нашего перерождения. Даже в этом году Алекс сделала канал о покере, и это сподвигло меня сделать канал с моими треками. У неё вышло видео на 200 тысяч просмотров – значит, я должна усерднее работать над следующим видео. Забавно, мы не соревнуемся друг с другом, но успехи сестры всё равно очень мотивируют. И впервые мы стали выпускать видео, совершенно не связанные с шахматами, которые собирают больше просмотров, чем наши шахматные ролики! Это говорит о том, что люди разглядели в нас личностей, и им интересны мы, а не наши шахматные партии. Это отличный знак.

Александра: Я знаю, что Андреа увлеклась музыкой всерьёз и надолго. У меня пока нет понимания, чем я буду заниматься. Ну, буду жить от одного дня к другому. Главное – быть верной себе.

Лив: Закончим серией коротких вопросов, отвечать на которые нужно инстинктивно, не думая, годится первая же цифра, которая придёт в голову. Буду давать обратный отсчёт – три, два один, а вы отвечайте одновременно. Надеюсь, это сработает.

Вероятность, что канал Botez Live продолжит вещать через пять лет?

Сёстры (в один голос): 50.

Лив: Вероятность, что канал Botez Live продолжит вещать через десять лет?

Андреа: 10.
Александра: 20.

Лив: Ух ты, вы неплохо откалиброваны!

У вас 1.7 млн подписчиков. Вероятность, что через пять лет их станет 10 млн?

Андреа: 10.
Александра: 5.

Андреа: Я собиралась дать ниже 10%, но хотелось сохранить оптимизм.

Александра: Возможно, на наших личных каналах суммарно будет 10 млн, но как раскрутить Botez Live, я пока не понимаю.

Лив: Вероятность, что женщина выиграет открытый чемпионат мира через 25 лет?

Александра: 5.
Андреа: 10.

Лив: Вероятность, что женщина войдёт в топ-10 рейтинга через 10 лет?

Андреа: 50.
Александра: 15.

Андреа: Ого, ты правда совсем не веришь? Всего 15%?

Александра: Просто женщин-шахматисток очень мало.

Андреа: Я всё же рассчитываю на прорыв какой-нибудь удивительно талантливой девушки.

Александра: С другим отрезком времени я бы отвечала иначе, но 10 лет, по-моему, слишком мало. Те, кто могут быть в топ-10 через 10 лет, уже должны что-то выигрывать в детских чемпионатах, а я, вроде бы, не слышала о суперталантливых девочках. Пока.

Лив: Следующий вопрос от Игоря. Вероятность того, что другая форма шахмат – с ускоренным контролем или случайной расстановкой фигур, станет такой же или более релевантной, чем классика, через 10 лет?

Андреа: 60.
Александра: 10. И я надеюсь, что это будет игра, над которой мы работаем.

Андреа: А я верю в трёхминутный блиц. Или пятиминутный. По-моему, к этому всё идёт. Хотя, возможно, личности, которые ратуют за блиц, просто более яркие, чем серьёзные шахматисты.

Лив: Вероятность того, что Андреа будет диджеем на площадке с более чем 20 тысячами зрителей, два года?

Андреа: 100.
Александра: 50.

Андреа: Ну просто меня пригласили на один фестиваль в будущем году, так что это точно произойдёт. А фестивали обычно огромные. Будет от 20 до 60 тысяч зрителей.

Лив: Вероятность, что Алекс выиграет браслет WSOP в следующие 10 лет?

Андреа: 15.
Александра: 5.

Андреа: Я бы дала больше, но не уверена, будет ли Алекс все эти десять лет регулярно играть в покер.

Александра: У меня та же проблема.

Лив: Вероятность, что Ханс Ниманн читерил против Магнуса?

Сёстры (вместе): 10.

Лив: Тот же вопрос, но вероятность того, что он использовал именно анальную пробку с вибратором?

Сёстры (вместе): 100!

Андреа: Ха-ха! На самом деле ноль, конечно, мы обе знаем, что это не так, но, видимо, у нас одинаковое чувство юмора!

Лив: Последний вопрос: кто из вас лучший треш-токер?

Андреа: Конечно, она. Она просто чаще выигрывает! А треш-ток смотрится нелепо, когда проигрываешь.

Александра: Я много над этим работаю. И, кстати, мой треш-ток, когда камеры выключены, намного более жёсткий. Наверное, не хочу, чтобы меня отменили. В меня временами словно вселяется демон, я слышу свои слова со стороны и охреневаю. Оно явно сильнее меня.

Лив: Мне кажется, правильный процент зла в каждом из нас должен быть выше нуля. В каждом сидит свой демон. И поэтому игры так важны – они помогают нам подружиться с этой маленькой тварью и направить её энергию в позитивное русло. Некоторые люди не понимают, почему мы сходим с ума из-за каких-то игр.

Александра: Не понимаю, как можно не сходить с ума из-за игр.

Лив: Спасибо!